Имперские ведьмы - Страница 46

Теперь они оба скрывались в коконе, светящемся, словно завеса, отгораживающая родной мир, и как только Влад крикнул: «Скорость!» — завеса явилась, а оранжевая Вселенная, которую они называли безжалостным словом «инферно», безропотно отпустила дерзкую пару.

Пространству вернулись прежние свойства, Чайка, поняв, что от Влада ее отделяет пятьдесят шагов и наглухо задраенный люк, вновь закричала от ужаса. Вскочив, она кинулась к люку, принялась барабанить в него кулаками. Она не чувствовала Влада и воображала самые жуткие картины. Наконец запоры поддались, люк распахнулся.

Влад сидел за пультом, уронив лицо в сложенные ладони. Экран перед ним пугал чернотой, лишь несколько бесконечно далеких точек оповещали, что корабль все-таки вырвался из недоброй оранжевой Вселенной.

Чайка сделала один шаг, второй… уронила метлу, обхватила Влада за плечи и наконец расплакалась, безо всякой истерики, легко и освобожденно.

— Ну что ты?.. — пробормотал Влад, не оборачиваясь. — Видишь же, вырвались. И приятельницы твои нас тут не отыщут, и кракена никакого не было.

— Был… — всхлипнула Чайка. — Ты его просто не разглядел, а он всех моих бирюзовиц сожрал, и птаха, и одевку. Как есть голой оставил. Он бы и меня сожрал, если бы не ты. Как ты его ударил!.. Прости, я говорила — ты слабый, а слабая, оказывается, я…

Чайка чувствовала, что сейчас, прямо сию минуту уходит что-то не просто важное, а драгоценнейшее, чего в ее жизни не бывало и, если сейчас не удержать, не будет уже никогда. Никогда не будет такого единения, как в ту минуту, когда они спасали друг друга, убегая от обитателей инферно. Словно Влад сам на себя накинул узду и теперь сидит, отвернувшись, и в голосе его нет восторга.

— Вот видишь, — сказал Влад, — как удачно я не выкинул китель. Он тебе будет как раз до колен. А там и ночь Малой Луны начнется — добудешь себе новую одевку.

— Влад, — тихо позвала Чайка. — Я тебе совсем не нужна? Ты даже взглянуть на меня не хочешь?

Влад поднялся, шагнул ей навстречу. Чайка ждала, безвольно опустив руки, помело валялось на шаг сзади. Тяжелые ладони легли ей на плечи, потянули к себе. Мир качнулся и опрокинулся, изголодавшийся зверь, которого Влад из последних сил удерживал жесткой уздой, оказался вдруг совсем рядом, и это было ничуть не страшно.

ГЛАВА 18

И все-таки истребитель военно-космических сил удивительно плохо приспособлен для любви! Теснота, холодная металлокерамика полов… Жестко, неуютно. Единственная уцелевшая тряпка — лейтенантский китель, хотя и лишен колючих нашивок и знаков различия, но не способен заменить супружескую постель. Костер в сырой пещере и охапка палой листвы вместо ложа кажутся верхом удобства. Как сказал робинзонствующий лейтенант Якобсон: «Эти современные технологии — кошмар!»

Но если вдуматься, все это ерунда. Есть руки, есть плечо, на котором так удобно прикорнуть, когда ни человеческих, ни ведьминских сил уже не осталось. А уж согреть друг друга двое всегда смогут.

— Вла-а-ад!.. — на этот раз Чайка тянула имя, словно мурлыкала, пробуя каждый звук на вкус, наслаждаясь им.

— Здесь я, здесь, — шептал Влад, ладонью прикрывая плечи Чайки от воображаемого холода.

— Ты знаешь, — зашептала Чайка, — что самое удивительное? Ты ведь со мной можешь все что угодно сделать: всю силу выпить, в себе растворить верней, чем кракен. Я же перед тобой совершенно беззащитной остаюсь, а ты — себя отдаешь. Почему? Этого никто из ведьм просто бы не понял. Они бы испугались так.

— А ты понимаешь?

— Нет. Но не боюсь ни капельки. Я же тебя люблю.

— Вот и я тебя люблю.

— Как хорошо! А еще раз можешь это сказать?

— Конечно. Я тебя люблю и буду повторять это каждую минуту.

Чайка смеялась затаенно, словно кто-то мог подслушать и сглазить ее счастье, вновь тянулась к Владу с ласками и глупыми вопросами, в которых скрыт смысл жизни.

— Что-то я так разнежилась… вот возьму и усну прямо как есть.

— Спи. А я покараулю.

— Ой, а ты помнишь, как ты эти самые слова сказал в первый день, когда мы только познакомились? Как это давно было!

— Недели две назад.

— А, по-моему, так целую жизнь.

— Конечно, целую жизнь. Ведь настоящая жизнь и началась с той минуты, как мы встретились.

— Я еще так удивилась, когда ты, почти безо всякого заклинания, уснул. Я сначала решила, что ты никакой силе сопротивляться не можешь, а потом увидела, что можешь, еще как! А ты, наверное, уже тогда меня, любил и поэтому так доверял. Правда?

— Наверное… Просто я сам этого еще не понимал.

— А я и вовсе дурой была. Рыкала на тебя, ровно ведьма.

Чайка негромко засмеялась и тут же, безо всякого перехода, уснула, ткнувшись носом в плечо Владу. А тот, отчаянно борясь с сонливостью, вполне естественной в такую минуту, лежал, оберегая ее сон. Лучше всего было бы уснуть обнявшись, а потом вместе проснуться, но Влад понимал, что его любимая не простая девушка. Могучие колдуньи во сне совершенно беспомощны, всякая жупельница может пожрать их в эту минуту. А сейчас Чайка, впервые с того дня, как она затянула лыки на своей метле, спит, не закрывшись в защитный кокон, целиком и полностью полагаясь на неусыпную заботу Влада. Неусыпную, в самом прямом значении слова. И никак нельзя допустить, чтобы, проснувшись, она увидела, что он дрыхнет, оставив ее беззащитной перед всем миром. Она должна знать, что он не спит, хотя здесь, в непредставимой дали, им ничего не может угрожать. Сюда вовек не залетали ни имперские разведчики, ни даже ведьмы, для которых над океаном не существует расстояний, поскольку всякие расстояния скрадываются, если нырнуть в мир Новой Земли. Вот только и ведьмам совершенно нечего делать среди такой всеобъемлющей пустоты. Влад с Чайкой не просто вылетели за пределы галактики, а унеслись так далеко, что здесь явно не бывало никого из живущих. Хотя, черт его знает… на приборы все-таки следует поглядывать.